Коории и Пэлэм-Пэлэм*
1. Копченое мясо
Давным-давно, когда прапрадедушка твоего дедушки бегал ребёнком, жил один рыбак. Звали его Коории (Ряпушка). Жил он около озера Большая Олера. Недалеко от его юкагирского дома-ниме стоял дом-ниме песца. Звали песца Пэлэм-Пэлэм.
Однажды Пэлэм-Пэлэм пришел к Коории.
— Ну, Коории, — говорит Пэлэм-Пэлэм, — давно тебя не видел. Где пропадаешь?
— О, Пэлэм-Пэлэм, как хорошо, что иногда заглядываешь! — радуется Коории. — А где же мне пропадать? Дома сижу.
— Вот-вот, сидишь! — смеется Пэлэм-Пэлэм. — Потому и зашел проведать: нет тебя и нет. Хочу спросить. Глядя через дымоход на небо этого дня твоей жизни, скажи: чего ты боишься больше всего?
«Что значит — боишься? — удивился Коории. — Неспроста Пэлэм-Пэлэм спрашивает: он всегда старается обидеть меня, посмешищем выставить. Ну нет, теперь Коории сам будет над ним смеяться». И сказал:
— Я всегда пугаюсь, когда копченые и черные куски мяса висят над очагом. Думаю: наверное, вороны вниз головой висят. Иногда бывает, сознание теряю.
— Вот оно как? — как бы удивляясь, воскликнул Пэлэм-Пэлэм. Но и он бы испугался, если б хоть одна ворона появилась над его домом-ниме. По поверьям юкагиров, ворон — предвестник чьей-то кончины.
И вот однажды, охотясь, Пэлэм-Пэлэм добыл диких оленей. Много мяса завялил, накоптил. А когда Коории спал, пришел к нему и развесил куски мяса на перекладине над очагом. Сам вышел и спрятался рядышком, снаружи.
Настало утро. Пэлэм-Пэлэм слышит: человек проснулся. Однако что это? Вместо крика и звука падения он услышал песню! Это пел Коории, уплетая вкусные куски мяса:
От рыбных блюд перейдя
На мясное, очень рад!
Кто подарил, тому спасибо!
За труд, что потратил не зря!
Услышал такую песню Пэлэм-Пэлэм, очень и очень расстроился. Даже не стал лаять, а быстро ускакал к себе в ниме: плэм-плэм, плэм-плэм**...
2. Вкусная еда
Тогда прапранунни*** твоей старшей сестры, только что родившись, лежала в колыбельке и плакала. В ту пору у подножия Длинной Едомы, что лежит южнее озера Большая Олера, белел юкагирский ниме — дом одного рыбака. Звали этого человека Коории. Недалеко от него большой кочкой желтел ниме песца. Звали песца Пэлэм-Пэлэм.
Однажды Пэлэм-Пэлэм, прячась по ямкам да расщелинам, хоронясь за кустами ерника и тальника, приполз к вешалу**** Коории на расстояние хорошей слышимости. А рыбак потрошил рыбу. Глаза у Пэлэм-Пэлэм видят далеко. И что же они видят?! Перед Коории лежат три чира*****!
Коории догадался, что сосед прячется и наблюдает за ним, и говорит громко:
— От-татай!.. Имеющий имя Коории, я такой непутевый: живя на берегу такого большого озера, всего три чира сумел поймать. Плавники, конечно, выброшу, да и три головешки ни к чему: одни кости, сыт не буду. Вдруг еще подавлюсь? То-то будет радость соседу: начну кричать «хаах!», подавившись, на посмешище выставит. Грех рыбаку своей добычей давиться!..
Сказал так Коории, оставил рыбьи головы на траве и в ниме ушел.
Пэлэм-Пэлэм подобрал эти головы, схрумкал: о-у, как вкусно!.. Над Коории посмеялся, над его недогадливостью: «Хи-хи-хи!»
Ушел к себе, сеть свою проверять. Не поверил: сеть его имела пятьдесят ячеек, и поймал он пятьдесят жирных чиров!
И вот, когда Коории сидел в ниме, Пэлэм-Пэлэм стал кидать через дымоход головы жирных чиров. Делал он так: кинет одну голову и ждет, когда Коории закричит от негодования, что падают в очаг костистые невкусные головы! Но Коории почему-то молчит, Пэлэм-Пэлэм кидает еще одну голову и ждет, кидает — ждет… Но что это? Вдруг песня послышалась:
Добрый дух дымохода
Дарит головы чиров,
Очень вкусные и, м-м, жирные.
Спасибо, дух дымохода!
Услышал песню рыбака Пэлэм-Пэлэм, и ничего ему не осталось, кроме как сожалеть, что остался без вкусных и жирных рыбьих голов…
Встал и со стыда убежал к себе в ниме: пэл-лиу, пэл-лиу, пэл-лиу, пэл-лиу****** …
3. В комариную пору
Когда младшая тетя твоей сестренки, ну и твоя тетя, конечно, как твоя сестренка теперь, в детской нарте-анибе, поплакивая, лежала, у подножия Маленькой Едомы озера Малая Олера, на травянистом берегу в юкагирском ниме жил один рыбак. Имя ему было Коории. На расстоянии же двух шагов юкагира, а это два раза покурить трубку, на травянистом берегу озера стоял ниме песца, имя которого Пэлэм-Пэлэм.
Однажды в комариную пору Пэлэм-Пэлэм идет к Коории. Глядь: вокруг дымохода Коории комарья — черная туча!.. А сам Коории лежит на улице, укрывшись головой в шкурки, только ноги видны. Подошел к нему песец и говорит:
— Ну, Коории, почему, не прячась в ниме от комаров, вышел и на улице лежишь?
— Тс-с-с! — шепнул Коории. — Ты тише говори…
— Почему? Что с тобой? — взволновался Пэлэм-Пэлэм.
— Тс-с-с… комары не заметили, как я вышел из ниме, — шепчет Коории, — а тебя видели?
— Может, да, а может, и нет… — Пэлэм-Пэлэм встревожился: что, если он попадет в неприятности?
— Тс-с-с… Это хорошо, что они не видят тебя, — с облегчением сказал Коории. — Я тайком из ниме вышел, чтобы, когда они все залетят в ниме, закрыть дымоход и дверь. Тогда наступит день без комарья!
Услышал такие слова Пэлэм-Пэлэм и подумал: до чего же умный этот Коории-человек!.. И вправду, возле Коории гудят всего несколько комаров, а вокруг дома — тучи!
Вернулся к себе Пэлэм-Пэлэм. Потушил очаг, что оставлял для дымокура, затем, надев спальный мешок-кукуль, вышел из ниме. Подражая Коории, тут же, на улице, улегся. По шву сделал щель и стал наблюдать, когда все комары залетят в дом-ниме.
Лежит-лежит, уж пот в три ручья, а комаров как была туча, так и вьются: незаметно, чтобы убавились.
Лежит. Бока и лапы отлежал, комаров же, как ему кажется, становится больше…
Тут услышал он песню. Это Коории на лодке плывет и песню поет:
Если тундры просторной
Неисчислимых комаров
Собрать хочешь, ты — глупый!
Комары от смеха над тобой
Без крови нашей родной
Себе наполнили животики!
Вспотевшему, покрытому шерстью старого своего мешка-кукуля Пэлэм-Пэлэму оставалось только глядеть в щель и следить, как за островком исчезает лодочка рыбака.
4. Речное чудовище
Давным-давно, когда Солнце, великое светило, было ма-аленьким, как твоя блестящая сковородочка, на речке Лабунмэдэну (Куропаточья) стоял вадун-ниме******* — дом рыбака. Хозяином ниме был рыбак Коории. А соседом, тоже в вадун-ниме, жил песец. Звали его Пэлэм-Пэлэм.
Этому Пэлэм-Пэлэму всегда хотелось обмануть, а затем обсмеять человека. Но ты, читатель и слушатель, возможно, не забыл (если читал и слушал сказки об этих героях), что ничего у Пэлэм-Пэлэма не получалось. Наоборот, обманывал его, а затем смеялся Коории.
Однажды, отдыхая в ниме, Пэлэм-Пэлэм услышал крики рыбака.
— Что случилось?! Что за страшные крики?! — воскликнул Пэлэм-Пэлэм и, радуясь случаю посмеяться над Коории, побежал в сторону крика.
Прибегает, глянь: Коории, оставив лодку в воде, бегает по берегу!.. Ох и прыснул же со смеху Пэлэм-Пэлэм, глядя, как у бегающего человека громко хлюпали летние торбаза!
— Что с тобой? С чего, как заяц, по берегу бегаешь? — спросил Пэлэм-Пэлэм, едва сдерживая вырывающийся из живота хохот. А сам успел подумать: «Вот это да! Есть о чем рассказать и рассмешить соплеменников!»
— Та-та! Та-та! — выкрикивая и заикаясь, Коории остановился рядом. Прерывающимся от волнения голосом говорит: — Та-такое страшилище! Та-такой ужас! Моя сеть зацепилась за что-то под водой, я отцепил, а там речное чудовище!
— О, Хойл-бог! — воскликнул Пэлэм-Пэлэм, с опаской глядя на воду.
— Вот-вот, остается только так восклицать! — Коории показал сеть, лежавшую на берегу: грязную, всю в иле. — С дрожью в руках, с болью в сердце из-за страха еле сеть свою спас! Чудовище многорогое, большое и черное!
Пэлэм-Пэлэм хотя и боится, но уж очень любопытен: сел в лодку Коории, подплыл, куда человек указал, всматривается в воду… Пригляделся, а там топляк*******-лиственница лежит!.. «И у тебя появилось чего пугаться! — мстительно подумал Пэлэм-Пэлэм. — Я еще посмеюсь над тобой, Коории!»
Вышел на берег, весь дрожит и говорит:
— И вправду какое-то страшилище многорогое лежит! Может, это речной черт?! — А сам еле сдерживает смех. — Ну-ка вытащим и посмотрим!
— Нет-нет, боюсь! — крикнул Коории. — Я лучше перекочую с этой местности!
И убежал домой.
Пэлэм-Пэлэм решил вытащить топляк. Немало усилий приложил, но добился своего. С ног до головы залепленный глиной, речным илом, вытащил-таки тяжелый топляк на берег!.. Ему так хотелось отомстить человеку за все обиды-насмешки…
Крикнул Пэлэм-Пэлэм, чтобы Коории вышел и посмотрел на речное чудовище. А Коории только бросил взгляд на страшилище, вскрикнул от ужаса и в ниме спрятался.
И раздался громкий и радостный смех Пэлэм-Пэлэма. Остановился он только тогда, когда заметил, что живот его от судорог притянуло к позвонку.
Однако Пэлэм-Пэлэму показалось этого мало: он дотащил топляк до ниме Коории, где тот рубил тальник и ерник для очага. Топляк тяжелый, да и сучья цеплялись за всё, за что только можно было. Но у песца прибавилось силы: уж посмеется он над Коории, когда тот, выйдя за охапкой тальника, встретится с «чёртом»!
Вытер грязное личико Пэлэм-Пэлэм и спрятался в предвкушении счастья. Вот и Коории вышел. Но почему он не испугался и не кричит от ужаса, как на берегу? Слышно только, как пробурчал: «Вот уж не ожидал».
А затем… а затем взял он топорик и, вырубая черные сучья, запел:
Не приложив усилий,
Я добыл еду очагу!
А тому, кто устал и грязный,
Скажу: «Спасибо, друг!»
У Пэлэм-Пэлэма действительно начали болеть все мышцы, на него накатила страшная усталость. Мысль, что Коории все время притворялся, чтобы посмеяться над ним, окончательно испортила ему настроение: даже хвост безвольно упал на землю… Постанывая: «Ой-ой, больно!» — он потащился к ниме, едва волоча ноги и хвост: пээ-лэм, пээ-лэм, пээ-лэм, пээ-лэм********…
5. Умей угощать
Давненько это было. Тогда у твоего предка, старика Хододила, родился твой древний дедушка. Зимы были длинными и холодными, солнечные лучи были слабенькими, а небо висело ледяной глыбой. И вот далеко на севере, на реке Белых Волков (она еще не имела такого названия), в своем вадун ниме, юкагирском доме, жил рыбак Коории.
Соседом у него был песец Пэлэм-Пэлэм.
Однажды осенью во время полуденной еды Пэлэм-Пэлэм вдруг услышал шаги Коории. Остановились шаги у двери. Слышно: Коории постучал тальником по ногам, выбивая грязь. И вот он заходит.
У песца дымоход узенький, поэтому Коории стоит, чтобы глаза привыкли к темноте. А Пэлэм-Пэлэм жадный был: чира, что ел, спрятал, а в тальниковую тарелку щучью голову успел положить.
Привыкли глаза к темноте ниме, Коории сел за стол. Ведя разговор и наливая чай, Пэлэм-Пэлэм своему соседу подает щучью голову.
— Что это? — удивился Коории. — На такой богатой реке живем, а угощаешь щучьей головой?!
— О, это моя любимая еда, — смеется жадный Пэлэм-Пэлэм, — глаза большие, язык длинный!
А еще он очень хотел, чтобы Коории подавился костью. Чтобы осмеять!..
— Во-он оно как. — только и сказал Коории.
Ничего, однако, не поделаешь. Так и не подавившись угощеньем, попив чаю, поговорив, Коории вскоре попрощался.
Несколько дней прошло, и видит Пэлэм-Пэлэм: сосед Коории на вешале развешивает большие юколы*********. Такие юколы можно делать только из больших чиров.
** Переиначивание имени Пэлэм-Пэлэм в зависимости от характера бега песца, передразнивание: в данной ситуации быстрый бег с прыжками.
«Большой чир — большая жирная голова чира!» — обрадовался Пэлэм-Пэлэм и радостный зашагал к соседу. Однако хитрецом был: чтобы глаза долго не привыкали к темноте, как было это с Коории, надел кожаные очки с тремя отверстиями.
Заходит, снимает очки, а Коории и вправду лакомится большими и жирными головами вареных чиров.
— О, как хорошо, что зашел! — обрадовался Коории. — Не один буду трапезничать.
И подает Пэлэм-Пэлэму травяную тарелку, где лежат щучьи головы.
— Как это так?! — воскликнул Пэлэм-Пэлэм. — Из больших чиров юколы развесил на вешале, а подаешь щучьи головы?!
— Что это?! — теперь удивленно восклицает Коории. — Мои юколы из щук превратились в юколы из чиров?!
Вышли — и правда: висят на вешале и качаются на ветках большие юколы из чиров!
Радостный Коории Хойлу-богу благодарности бормочет, дух огня — Хайче лачин Мэру — кормит. Затем дымоходу кланяется:
— О, мой широкий дымоход!.. Вот теперь-то я убедился, что на самом деле ел вкусные и жирные головы чиров. А я не верил да еще хотел тебя закрыть…
— А эти щучьи головы могут превратиться во вкусные и жирные головы чиров? — спрашивает Пэлэм-Пэлэм и показывает на свою тарелку.
— Нет, наверное, потому что я положил тебе! — смеется Коории. — Ведь однажды ты сказал, что щучья голова — твоя лакомая еда: глаза большие, язык длин…
Недослушал дальше Пэлэм-Пэлэм, выскочил из ниме. На себя осерчал, что не догадался сразу к вешалу подойти и удостовериться, что это за юколы висят… А из ниме Коории слышится песня:
Костлявые щучьи головы
Своей едой считая,
Гостя будешь ты кормить,
Так и тебя угостят!
Вот так-то… С тех пор песец, только сильно оголодав, подбирает и ест щучьи головы.
6. Качели
Давненько-давненько, когда Большая и Малая Олеры были как маленькие озерца, было дело. Жил один человек, звали его Коории. Рядом в своем ниме-доме жил песец по имени Пэлэм-Пэлэм.
Из того, что я рассказал, вы, наверное, знаете, что Пэлэм-Пэлэм старался сделать человека мишенью посмешищ и всегда жил с думой об этом… Но все потуги оборачивались против него самого, что его очень злило.
Вот приходит один раз Пэлэм-Пэлэм к человеку.
— Ну, сосед, о чем расскажешь, какие новости принес? — спрашивает Коории.
— Не поверишь, — говорит Пэлэм-Пэлэм, — на рогах огромного быка дикого оленя я сделал качели!..
— А что в этом удивительного? — Коории засмеялся.
— Эй, ты! Сначала сам попытайся, а потом говори! — рассердился Пэлэм-Пэлэм. — Живой бык дикого оленя — это не домашний олень!
— Ну да, на живого быка дикого оленя и аркан накинуть трудно, — соглашается Коории. — Поверю.
— Ведь сделав качели, я еще покачался! — хвалится Пэлэм-Пэлэм, а потом, подняв голову к дымоходу, как бы невзначай говорит: — Разве ты можешь сделать подобное?
— А вот и сделаю! — воскликнул Коории. — Человек все может!
— Тогда ударим по рукам! — обрадовался Пэлэм-Пэлэм, а сам думает: «Вот и настал мой черед посмеяться!»
А почему он так радовался? Да потому, что еще никто до этой сказки не касался грозных рогов быка дикого оленя!
— А на что ударим по рукам? — спрашивает Коории. — На что пари?
— Проиграешь, — улыбается Пэлэм-Пэлэм, — ниме свой мне отдашь.
— О, как, однако, дорого наше пари! — воскликнул Коории.
— На то и пари! — радуется Пэлэм-Пэлэм. — Интересно, когда бывает по-крупному.
— Да уж ладно, согласен я… — вздохнул Коории и протянул руку… Но вдруг остановил движение и спросил: — Если сделаю качели и дам тебе покачаться, то и тебе, как проигравшему, придется отдать мне свой ниме. Иначе не согласен.
Услышав эти слова Коории, Пэлэм-Пэлэм поскучнел, поскреб затылок.
— А, ладно, и я согласен! — наконец решился он. — Действительно, пари дорогое, так что должен кто-то подтвердить его. Без свидетеля всё — пустые слова!
Вышли искать свидетеля. Куропатку увидели, рассказали о пари. Куропатка согласилась быть свидетелем на запасные зимние унты Пэлэм-Пэлэма и на праздничную одежду Коории.
Пари подтверждено, стали втроем искать большого быка дикого оленя. Нашли. Коории — ну что только не сделает человек! — долго бегал, но заарканил оленя. Потом повозился, пообтрепался, пока не усмирил его. На огромных рогах сделал качели, сам покатался, куропатку порадовал. Глянь, а Пэлэм-Пэлэм исчез, удрал. Он ведь не только проиграл, да еще обманул: не делал он качели на рогах живого большого быка дикого оленя!
После этого случая песец старается избегать встречи с человеком. А куропатка обзавелась меховыми унтами песца и начала зимовать в тундре. А весной наденет праздничную одежду Коории — красота!
— А что с ниме-домиком Пэлэм-Пэлэма? — спросите.
Наверное, человек взял свой выигрыш, потому что после этого пари не говорят о песце, что он имеет ниме.
*Так дразнят песца, когда он бежит, подбрасывая заднюю часть тела.
*** Нунни — возвращение духа умершего человека в родившемся ребенке: мужчины — в ребенке мужского пола, женщины — в ребенке женского пола.
**** Вешало — приспособление для развешивания сетей и юколы.
***** Чир — деликатесная озерная рыба.
****** Передразнивание: быстрый бег с вихлянием, низко припав к земле.
******* Юкагирский дом.
******** Затонувшее дерево; сушится и топится. В тундре, где нет деревьев, дар духов.
********* Передразнивание: песец идет к себе, еле-еле переставляя ноги.
********** Юкола — сушено-вяленая рыба.
